В начале прошлого года одним из обещаний себе было возобновить дневниковые записи.
Среди прочего, не сделала.
Ну что же, пусть тот високосный год тогда и останется разрозненными заметками в телефоне, записками на полях рабочих блокнотов и монологами у терапевта о том, как всё меняется, а я just stand here watching it happening. Я даже плёнку за него не смогла отщёлкать, какие тут регулярные записи.
Я многое потеряла, через что ещё больше — приобрела.
Поборола свои фундаментальные страхи, а новый завелся, и прижечь бы его на корню;
силы покидают меня, но не так, как раньше: я, к примеру, не могу сидеть ночь теперь. День потерян, болит сердце, и всё это реальная физическая боль; оно и страшит. Только лишь мой разум укрепился, расцвёл, как тело зачем-то вздумало стареть.
О прочем.
Одна из октябрьских записей носит документальный характер, и сколь же символично, что именно этой же датой пять лет спустя всё и погибло. Погибло именно таким, каким было задумано мной.
Значит, это моя следующая метанойя.
А про первую метанойю вот я что вам скажу:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли -
Быть по-моему вели.
Сегодня Рождество, седьмое января две тысячи — с ума сойти! — семнадцатого года, за окном растущая луна и –28 градусов ниже нуля.
С каждой набранной строчкой уверенность моя растёт;
amen.
